Ни кола, ни двора

Как учителя на пенсии родной колхоз пытается лишить единственного жилья.

Несколько лет назад СПК «Колхоз имени Горина» (бывший колхоз имени Фрунзе) стал буквально пачками забрасывать исками Арбитражный суд Белгородской области. В исках требовал признать за собой право собственности на занимаемое колхозниками жилье. Суды прошли тихо и удивительно быстро для такого рода затяжных процессов. Большинство решений суд вынес уже на первом заседании.

Селяне шли на суды с тяжелым сердцем, но зато с подписанными договорами купли-продажи жилья. Накануне колхозные юристы говорили людям «За ваш многолетний труд мы вам делаем огромную скидку, будете выкупать жилье по льготной цене, да еще и в рассрочку. Так что в суде никаких требований не выдвигайте. Лишних вопросов не задавайте. Молча с иском согласитесь, и все пройдет гладко».

И люди соглашались. А куда, как говорится, деваться с подводной лодки, если российское законодательство сыграло с колхозниками злую шутку, лишив возможности приватизировать колхозное жилье. Выкупить занимаемую квартиру за 500-700 тысяч рублей в рассрочку на 5-7 лет всё лучше, чем остаться без крова, нехитро рассуждали люди. И молча, как те кроткие агнцы, шли в кассу колхоза. Несли, как настаивали бухгалтерия и юридическая служба, наличку.

«Настоящих буйных», как пел Высоцкий, в этом именитом колхозе мало. И так было всегда. Те, что пытались бороться с горинскими порядками и даже осмеливались устраивать в перестроечные времена голодовки, о чем писал в 1990 году популярный журнал «Огонёк», давно уж извелись. Покинули заповедную колхозную территорию еще во времена гласности, когда им ясно дали понять, что безнаказанно «голосить» о темной стороне колхозного бытия они могут где угодно, но только не здесь.

А что же с «буйными» сейчас? Несколько смелых в том «быстролетном» судебном процессе, к большому удивлению, все-таки нашлось. Люди попытались дать отпор колхозу, предъявив встречный иск, в котором также требовали признать себя собственником «ничейного» жилья, ссылаясь на приобретательную давность. Есть такое понятие в законе: если гражданин, не являющийся собственником, живет больше 15 лет в квартире или доме, добросовестно, открыто и непрерывно владеет недвижимым имуществом как своим собственным, то он приобретает право собственности на это имущество.

Однако колхоз с легкостью отбился от встречных требований, вытащив из своих «пыльных архивных сундуков» какие-то полузаполненные акты, инвентарные карточки и справки о наличии объектов недвижимости на балансе колхоза.

Кое-кто из счастливых приобретателей колхозных квартир и домов, как, к примеру, многодетная семья Валентины Науменко из Бессоновки, прозрели, и даже стали задавать неудобные вопросы на горячих линиях ВРИО губернатора Гладкова, к которому сейчас вереницей со всех уголков области потянулись обиженные, униженные и оскорбленные.

- Колхоз нам продал дом, в котором мы проживаем 34 года, но почему-то не предупредил, что за оформление земли мы будем должны еще 350 тысяч районной администрации, – негодует Валентина. – Как же так? Дом, когда продавался, что, в воздухе висел?

Но пока этот «глас вопиющего в пустыне» ни правление колхоза, ни районные чиновники в упор не слышат.

Люди десятилетиями занимали колхозное жилье без каких-либо ордеров и договоров. Много лет платили за коммуналку наличкой в кассу колхоза. На руки им выдавали квитанции приходного кассового ордера, в которых в разное время указывалось то «погашение», то «погашение квартплаты», то «квартплата». С января 2018 года стали приходить квитанции из РРКЦ, в которых значился «социальный найм». Пять лет назад колхоз начал атаковать своих работников требованиями заключить договор коммерческого найма жилья. Либо добровольно, либо через суд, «если не захотите добровольно». В противном случае грозились выселить.

- Мне тоже такая бумага пришла в сентябре 2016 года. Я написала в правление колхоза письмо, в котором попросила продать мне жилье по справедливой, а не завышенной цене, – делится наболевшим бывший учитель математики Солохинской средней школы, пенсионерка Валентина Мигаль. – Ответа я не получила, но меня пригласили в контору побеседовать. И успокоили. Председатель колхоза Владимир Товстяк сказал, мол, живите себе, никто вас никуда не гонит.

А в декабре 2020 года Валентина Мигаль получает по почте судебный иск от колхоза о признании за ним права собственности на жилой дом, в котором находится ее квартира. Единственное жилье, выданное как сельскому учителю в 1993 году. Другого у нее нет. Да и как на него заработать при зарплате 8-10 тысяч рублей?

Совокупный стаж работы в колхозе семьи Мигаль составляет почти 100 лет, 44 из которых приходится на сельского учителя Валентину Мигаль. Но это, конечно же, не аргумент и не веская причина для колхоза отказаться от своих исковых требований. Отказаться от них колхоз может, но сделает это не бескорыстно. Такая «щедрость» стоит нынче свыше полумиллиона.

В 2016 году аналогичная занимаемому семьей Мигаль жилью квартира была оценена приглашенной колхозом компанией ГУП «Оценщик» в 1млн 300 тысяч рублей. Колхоз предлагает выкупать жилье селянам со скидкой в 60%. При этом балансовая стоимость квартиры семьи Мигаль составляет 21 тысячу 162 рубля  98 копеек.

- Нам досталась, если так можно выразиться, «квартира-полуфабрикат» с многочисленными строительными и эксплуатационными недоделками, – сокрушается Валентина Мигаль. –  Квартира в панельном двухквартирном доме требовала серьезных вложений. Мы самостоятельно производили не только текущий, но и капитальный ремонт, поскольку колхоз от этого просто абстрагировался. Сами строили капитальные постройки  – куда на селе без этого? И что теперь? Не выкупил – заключай договор коммерческого найма сроком на один год. А дальше как карта ляжет? Или договор продлят, или всю семью попросят с вещами на выход? Да и поднятие арендной платы никто не отменял. Захочет колхоз сделать ее непосильной для съемщика – сделает. Мы и так уже, как непокорные, платим по повышенной ставке – с 6 рублей за квадратный метр она в одночасье выросла до 30. Вот она, благодарность за наш многолетний добросовестный труд.

Может быть, труженики села слишком многого требуют? Так нет же. Просто не хотят мириться с отголосками «крепостного права». Его ведь вроде официально отменили еще полтора века назад. Как писал в 2008 году журнал «Русский репортёр» в статье «Сельский передел», «... в отличие от большинства совхозов и колхозов, которые после распада Союза разделили имущественные и земельные паи между своими членами, колхоз им. Фрунзе избежал «собственнических» веяний времени. В результате у колхозников нет ни права на приватизацию занимаемой ими жилплощади, ни свидетельств на земельные паи. Соответственно уходящие из колхоза теряют все – квартиру, льготы, паи. По наследству тоже передать ничего нельзя. Все попытки добиться документов через суд и прокуратуру оканчиваются провалом – по мнению «оппозиционеров», ни судьи, ни прокуроры не хотят идти против столь известного в области человека, как дважды Герой социалистического труда Василий Горин...».

Вот как, оказывается! Сплошной провал, а вовсе не светлая, сытая и беззаботная жизнь тружеников в колхозе-миллионере, в чем много лет нас убеждали газетные передовицы. Где имущественные и земельные паи колхозников сегодня обитают, в каком банке заложены или не заложены, в какой мясоперерабатывающий заводик вложены или не вложены – для простого крестьянина-члена СПК «Колхоз имени Горина» остается загадкой.

Крепкий математик Валентина Мигаль, к своему стыду, так и не разгадала главный ребус – за какие такие грехи родной колхоз хочет лишить ее семью единственного жилья? Это 73-летняя пенсионерка попытается выяснить в начале апреля в районном суде, на первом в своей жизни судебном заседании, где планирует предъявить колхозу встречный иск о признании за ней права собственности на занимаемое жилье.