Сладкая невидаль

Начало этой истории надо искать в свите Петра Первого, отправившегося с Великим Посольством в Европу. И дело не в пышности сего предприятия, а, как раз, в его аскезе. Петра Михайлова, как именовал себя царь, весьма удивила обыденность подачи к ежедневному столу сладкой соли, именуемой сахар. В Голландии сахар был чуть ли не ежезастольной приправой. А у себя, на Москве, Петр откушивал его лишь по большим праздникам, как великую редкость. И задумал он завести сахарное дело и в России.

И вот разослал он посольских дьяков в разные города пытать гласно и негласно, где бы перекупить сахарный завод. Так по слову царя оказался в немецкой земле избяной полуголова Ксенофонт Кирияков. И там распознал чудное дело «како сахар варити не из сладкого камыша, а едино из бруквы, именуемой бурак».

Короче, оказался Кирияков на маленьком частном сахарном заводе под Берлином. Завод был первым в Европе предприятием, варившим сахар не из тростника, а из свёклы. Дело в том, что выше сороковой широты сахарный тростник не растет, и завозили его тогда из Индии. Потому дороговизна сахара была высокая, а производство едва перекрывало себестоимость. Вот и нашли умные немцы замену тростнику. Правда, свёкла – Rüben по-немецки – была кормовой. Но ученые работали над этим. И вот наш любопытный посольский Кирияков углядел весь процесс варки – от рубки свёклы до выхода коричневого зернистого порошка.

Да, сахар тех времен был коричневым. Вот его, коричневый и горячий, засыпали в кули, придавали шарообразный вид и оставляли застывать. Так получались сахарные головы. Одну такую Кирияков привез в Амстердам Петру Михайлову. И началась канцелярская возня. В итоге Петр выписал в Москву на договорной основе «мастера сахарной варницы Ёгана Валленштока, да подмастерьев двух на его, мастера, разумение. Да семь пуд свёклы на завод. Да полный чертеж делу, без подвохов и изъяну».

Стоял конец 17-го века. Надо понимать, что даже в Европе еще не было свекловичных плантаций, немецкий опыт был точечным и, по тому времени, совершенно бесперспективным. По сути, Петр Алексеевич спасал дело, переводя его в Россию. А Европа еще на долгий век оставалась континентом потребления тростникового сахара.

Только в 1702 году мастер Валленшток с чертежами, семенами свёклы и сопровождавшими его подмастерьями и домочадцами оказался в Москве. И снова везение – он сразу оказался в руках Александра Даниловича Меншикова. Ну, а тот по цепкости ума и предпринимательскому глазу сразу понял грандиозность дела. И колонию сахароваров разместил на землях, которые намеревался сделать своими навсегда. Он отправил немцев на Острую Гощу, под Воронеж.

В те времена Воронежский край являл собой южное Порубежье, где закладывался Российский флот. Но главным достоянием края было не его стратегическое положение, а могучие черноземы, о которых говорили: «Оглоблю вставь – вырастет телега». Лучшей почвы для свекловичных плантаций и представить невозможно. А то, что война рядом – так война рано или поздно закончится, а чернозем останется.

Весной 1703 года колонисты прибыли к Острой Гоще. Городок маленький, похожий на малороссийское местечко. Хаты-мазанки, плотина на Тихой Сосне, две заставы на въезде и выезде. Хохлы в широченных шароварах, хохлушки в платках, повязанных кончиками-рожками. Тощие длинномордые свиньи на улицах, корчма рядом с церковью и тюрьмой. Немцы поселились в семи верстах, по речке Острогожке. Колонию назвали Рюбенсдорф. Поземельный дьяк намерил им раздвижной маховой саженью поле в семь квадратных верст и сказал: «Ну, працуйте, панове». И на этом помощь государства Рюбенсдорфу прекратилась.

Не буду долго рассказывать о судьбе немцев в России. О нелегкой этой судьбе скажет уже то, что почти двадцать лет сначала сам Ёган, а потом его сыновья пытались вывести приемлемую сахаросодержащую свёклу. Меншиков помогал, в 1721 году даже отправлял младшего Валленштока – Дитриха – в Европу, в поисках нужных корней. Но в Европе к тому времени о свекловичном сахаре уже и забыли. И выживал Рюбенсдорф то рыбной ловлей, то разведением конопли и поставкой флоту канатов.

Но сахарное дело тут не замирало никогда. К середине 18-го века внучке покойного Ёгана Анне Бегичевой удалось получить белую свёклу, которую она назвала сахарной. И в 1762 году в Рюбендорфе запустили первый в России (а, скорее всего, и в Европе) сахарный завод, сырьем для которого стала сахарная свёкла. В первые же годы работы завод вышел на высокие прибыли. Здесь впервые на юге России начали использовать в промышленных целях в качестве топлива каменный уголь. Для его подвоза из Луганских копей сколотили четыре обоза: два санных, два колесных. Возглавивший завод Дитрих Валленшток начал открывать по другим городам Рюбенсдорфские подворья. Крупным таким подворьем стал торговый центр в Бирюче. Здесь сахаровары построили здание в классическом стиле с элементами готики. И нынче это здание остается самым красивым и примечательным.

Рядом со зданием, на тумбе в человеческий рост, выставлялась показательная пудовая сахарная голова. И всякий проходящий мог ее лизнуть. Окрестные селяне нарочно приезжали ради этого в город. Детей на руках поднимали, приобщить к небесной сласти. Трудно сказать, насколько широко развернулись бы Рюбенсдорфские сахаровары. К началу 19-го века по части производства сахара из свеклы им не было равных. И подкосили их не конкуренты, а... Наполеон.

Когда Англия объявила Франции блокаду, то в Европу прекратилось поступление тростникового сахара из колоний. И тогда вспомнили о немецком опыте столетней давности. Бывший союзником Наполеона царь Александр I велел поделиться с французами семенным фондом и способами варки белого сахара. А поскольку возможностей у Франции оказалось больше, чем у Рюбенсдорфа, то уже через пять лет сахар из Европы оказался дешевле нашего, и даже к царскому двору его стали покупать не в Острогожске, а в Европе.

И скоро обрусевший Рюбенсдорф превратился в слободу Рыбное. Завод остановился, и к концу 19-го века от него остались руины. Мальчишки долго еще раскатывали по округе чугунные колеса со свернутыми спиралью спицами. Старинный кирпич построек пустили на мощение губернской дороги. По ней на пустырь несколько раз приезжал Воронежский губернатор Дмитрий Бегичев – внук той самой Анны Бегичевой, что вывела нужный сорт свёклы. Но дело первых сахароваров не пропало. Русский мастер при Дитрихе Валлештоке Яков Есипов основал первый в России официальный сахарный завод в Подмосковном Алабине. И тут начинается официальная история российского сахароварения в России.