С чистого листа

Социальное банкротство физических лиц – палка о двух концах. С одной стороны – это упрощение процедуры признания финансовой несостоятельности граждан, с другой – безвозмездная нагрузка на арбитражных управляющих.

Почти у каждого второго работающего россиянина есть хотя бы один кредит. При этом с каждым годом закредитованность растет. Это связно и со снижением реальных доходов, и с общей финансовой безграмотностью. По статистике Минэкономразвития, половина заемщиков тратит на погашение кредитов больше половины дохода. При этом доходы, как правило, остаются стабильными. Не растут. Так, среднему российскому заемщику, чтобы погасить обязательства перед банком, потребуется почти 11 ежемесячных зарплат. Пять лет назад требовалось не более семи, а долговая нагрузка граждан с 2014 года выросла в 1,5 раза.

Таким образом, почти каждый десятый заемщик или балансируют у черты бедности, или находится в зоне риска, поскольку только с начала этого года долги росли в пять раз быстрее доходов. Люди все больше впадают в кредитную кабалу, снова и снова занимая на погашение предыдущих займов. Судя по всему, ожидание рывка в экономике может затянуться, тогда как долги накрывают лавиной, заставляя признать себя банкротом.

Вот только процедура признания гражданина банкротом требует немалых затрат – и финансовых, и временных. Стоимость, в зависимости от региона, долговой нагрузки и сложности процедуры, колеблется в диапазоне от 100 до 300 тысяч рублей, а процесс может длиться не один год. Поскольку наши законодатели на экономическую ситуацию в стране повлиять не в силах, они решили упростить процедуру банкротства малоимущих граждан. Так появилось понятие «социальное банкротство», которое подразумевает, что гражданин за процедуру ничего не платит, а все расходы берут на себя арбитражные управляющие. Давайте разберемся в деталях этой инициативы.

Забота о бедных

Автор законопроекта – глава комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев считает, что «в большинстве своем судебное рассмотрение дел о банкротстве является трудоемким, малоэффективным и дорогостоящим». Впрочем, депутат лишь продолжил начатое год назад Минэкономразвития, которое тоже, видимо, отчаялось в развитии экономики и озаботилось судьбой стремительно беднеющих россиян.

Собственно, ситуация и впрямь абсурдна: гражданин не может стать банкротом, если у него нет имущества, способного составить конкурсную массу, и денег на оплату ведения дела. Николаев считает, что принятие закона будет способствовать снижению нагрузки на суды и повышению доступности процедуры. С этой целью упрощенный порядок банкротства он предлагает сделать бесплатным, а для покрытия расходов создать специальный фонд, формируемый из взносов участников рынка. То есть сами арбитражные управляющие должны собрать средства в своих СРО для оплаты своих же услуг.

Потенциальный банкрот должен соответствовать ряду требований. А именно, он должен быть официально признан безработным или его источник дохода должен быть менее величины регионального прожиточного минимума на каждого члена семьи. Процедуру можно будет начать через три месяца после падения доходов или признания безработным. При этом, социальный банкрот не может иметь иного имущества, кроме единственного жилья, одежды, обуви, наград и всего прочего, что могло бы быть реализовано для уплаты долгов кредиторам. Кроме того, гражданин не должен иметь более 50 тысяч рублей на всех банковских счетах и неснятую или непогашенную судимость за совершение экономического преступления. И последнее условие – человек не был признан банкротом в течение предыдущих пяти лет.

Упрощенная процедура банкротства предполагает неучастие арбитражных судов. Гражданин может подать заявление в любую саморегулируемую организацию арбитражных управляющих. Там проверят соответствие требованиям и назначат исполнителя, который разместит сведения о возбуждении внесудебного порядка в едином федеральном реестре. После этого прекращается начисление штрафов, пеней и процентов по всем долговым обязательствам. При этом, гражданин не освобождается от уплаты алиментов и платежей о возмещении вреда жизни или здоровью.

Процесс прекращается, если человек нашел работу, вступил в наследство или каким-то иным способом его ситуация улучшилась. Об этом он должен сообщить своему арбитражному управляющему или кредиторам. В ином случае через год гражданин признается банкротом. Правда, для сохранения баланса интересов должников и кредиторов, последние могут прервать внесудебную процедуру и обратиться в суд.

Если закон будет принят, то воспользоваться правом на внесудебное банкротство можно будет с 1 марта 2021 года. Упрощенную процедуру можно будет пройти только один раз. Казалось бы, отличный выход для миллионов людей, попавших в сложную финансовую ситуацию, начать жизнь с чистого листа. Вот только с момента принятия закона о банкротстве в 2015 году количество дел растет в геометрической прогрессии. Так, в первый год действия закона банкротами было признано 870 человек, в прошлом году банкротов стало в 50 раз больше – 43 тысячи 984 человека. И это без упрощения процедуры. Что же думают о законе сами участники рынка, на чьи плечи и ляжет его исполнение? Причем, за свой счет.

Спасение утопающих

Адвокат Андрей Носов из Тольятти считает, что введение упрощенной процедуры является закономерным развитием института банкротства граждан и направлен, с одной стороны, на повышение доступности для должников, с другой – на значительное снижение финансовых, организационных и временных затрат по реализации процедуры. «Подобные изменения, несомненно, следует признать положительными, однако вопрос их реальной эффективности лежит исключительно в плоскости правоприменения. Уверен, что время и практика все расставят на свои места», – резюмирует адвокат.

Юрист московской компании «РКТ» Елена Кравцова также в целом положительно оценивает законопроект. «Общая процедура банкротства является достаточно громоздкой. Арбитражный управляющий обязан совершать множество строго регламентированных действий (публикации, уведомления кредиторов, отчеты и проведение собраний, розыск имущества и т. д.), не считая судебных заседаний в рамках процедуры и обособленных споров, – поясняет она. – При этом значительной статьей расходов являются сопровождающие процедуру многочисленные публикации в официальных изданиях, касающихся инвентаризации, оценки и продажи имущества должника».

По мнению Кравцовой, проект существенно удешевляет процедуру банкротства в связи с упрощением порядка рассмотрения требований кредиторов, отсутствия необходимости многих публикаций, а также упрощения порядка продажи имущества. Эксперт полагает, что возложение бремени расходов на кредиторов также будет способствовать взвешенному подходу к применению данных институтов.

Пока эксперты рассуждают, арбитражные управляющие уже сталкиваются с «социальным банкротством» на практике и разрабатывают свои критерии должников. Алексей Попов из Москвы сообщил на своей странице в Фейсбук о завершении первой безвозмездной процедуры. «В суде не был ни разу, ибо тариф на банкротство, установленный государством, не позволяет это делать. Должник самостоятельно собрал и представил все документы, активно сотрудничал, предоставлял всю информацию, имущества не выводил, а в банкротство попал ввиду неудачного малого предпринимательства. При этом единственному кредитору выплатил 80% долга».

Итак, критерии социального банкротства, которые выработал для себя Алексей Попов:
1. Должник предоставляет любую информацию.
2. Не было вывода имущества за последние 3 года.
3. На момент взятия кредитов были средства и активы по их погашению.
4. Должник в конкурсную массу вносит свои доходы в процедуре банкротства, а не скрывает их от кредиторов.
5. Должник в банкротстве не приобретает предметы роскоши, не путешествует по миру и не привлекает дорогих адвокатов.

И добавляет: «Таких мало. Пожалуй, 1 из 10 должников. И мне повезло, что первый же оказался добросовестным. По остальным я прекращаю банкротство, ибо оно уже не социальное, и там должен уже не управляющий разбираться, а суд».

Среди тех же практиков, есть опасения, что в случае принятия законов, граждане будут инициировать преднамеренные банкротства. Поскольку сама процедура получения займа остается легкодоступной для большинства граждан, то велика вероятность, что человек возьмет кредит, заранее зная, что платить его не сможет. А через три месяца обратится в любое СРО с заявлением о признании его банкротом. При этом, действенных механизмов для предотвращения подобных действий закон не предусматривает.

Есть еще один неприятный камешек преткновения, на который указывает Алексей Попов. При получении банкротства по распределению суда после завершения процедуры арбитражный управляющий может столкнуться с проблемой отсутствия на депозите своего вознаграждения. «И такое достаточно часто встречается, – сетует Попов. – При этом в планах у законодателя ввести случайный выбор арбитражных управляющих. Однако, при такой системе внесения депозитов мало кто захочет брать должников».

По мнению Алексея, депозит должен даваться сразу управляющему. Как газета «Коммерсант» получает деньги сразу за публикацию о начале процедуры, как СРО получает свои взносы, как ИФНС получает напрямую налоги и НДС. Сразу, а не через год. Либо арбитражный управляющий должен с самого начала принять решение, что работает безвозмездно и не рассчитывать на вознаграждение. Как, например, в случае с Андреем Борзых из Белгорода.

Плюсик в карму

На фоне стремительного падения доходов микрофинансовые организации растут как грибы после дождя. Деньги выдают лишь при наличии паспорта, не заглядывая не то что в кредитную историю, а даже в глаза заемщика. При этом, люди, доведенные до отчаяния, а чаще просто не отдающие себе отчета в том, на каких условиях они берут деньги, подписывают договор, не читая. И вскоре оказывается, что должны они в десятки раз больше, чем брали. И вернуть долг с сотнями начисленных процентами нет никакой возможности. Вот только под существующий закон о банкротстве физлиц они не попадают из-за все еще незначительной суммы долга.

К арбитражному управляющему Андрею Борзых обратилась девушка. Несколько месяцев назад оформила микрокредит, платить не смогла, сумма долга выросла в несколько раз. И теперь коллекторы донимают днем и ночью, приходят на работу, домой, беспокоят родственников. Девушка готова отдать сумму долга, но без начисленных процентов. Вот только кредитор не согласен.

Для Андрея это дело стало первым «социальным банкротством». На сегодняшний день процедура находится на стадии завершения. Работа выполняется безвозмездно. «Просто стало жаль девушку, – удивляет Андрей. – Такая молодая, вся жизнь впереди, а столько волнений. Захотелось помочь. Опять же, плюсик в карму».

Вот только на всех должников не хватит арбитражных управляющих, готовых работать за плюсик в карму. Хочется надеяться, что принятие закона не станет еще одним инструментом для мошенников, завалив работой и без того загруженных арбитражных управляющих. Как ни крути, а именно они дают людям шанс начать жизнь с чистого листа. И за этот шанс надо платить. Полагаю, что и у Минэкономразвития, как у инициатора этого закона, инструментов для этого достаточно. Хотя, было бы лучше не бороться со следствием, а устранить причину. Но совершить рывок в экономике одними лишь законопроектами вряд ли получится.