Правда всегда одна

Эта история началась лет пять назад. И в ней я не главный персонаж. Я – жена то ли второстепенного, то ли одного из главных персонажей. Сценарий следствия еще не до конца продуман. И пока одни жены умеючи варят борщи, крутят шикарные кудри, воспитывают чудо-детей и много еще чего интересного делают, мне выпала честь быть женой подозреваемого в «хищении в особо крупном размере», знакомиться с «интригами и расследованиями» не из сводки на НТВ, а непосредственно у мрачного здания в Техническом переулке.

Итак, как это начиналось. Осенью 2013 года около 10 утра мне позвонили с незнакомого номера и сказали: «Добрый день. С вашим мужем все в порядке. Не переживайте».   Никогда не переживаешь, если об этом не просят. Ближе к обеду позвонил сам муж и попросил найти адвоката по уголовным делам. Адвоката нашли уже на следующий день.  Той осенью уголовное дело (далее УД) опрокинулось на нас мощным ураганом, к которому никто не был готов – ни муж, ни я, ни собака, которая за две недели до этого принесла нам девять щенков. Дети были маленькими и ничего в происходящем не понимали. Младшему было два года, старшему – 4. К слову, сейчас старшему девять лет, а он до сих пор не знает, где так долго «работает» папа.  

Обыски в доме проходили весело среди резвящихся щенков. Той осенью 13-го обыскивали многих, а потом допрашивали то в Белгороде, то в Москве. Я возила мужа с адвокатом в Москву, сутками не спала, часами сидела в машине в том самом Техническом переулке. Многие из белгородских соратников мужа попросту утратили интерес к знакомству с ним. Да что там! Некоторые боялись общаться со Стасом даже по телефону.  Рядом остались единицы – самые преданные. Это еще одна реальность УД.   

Активные допросы и обыски продолжались около четырех месяцев. Сейчас не могу вспомнить, чем занимались дети и как выросли щенки за эти месяцы. Двоих щенков так и не успели пристроить, бегают вот теперь под ногами. А ведь кто-то из оперативников, помню, хотел взять. Но не взял. Видимо, у подследственных подарков не принимают.

С начала 2015-го года следствие приняло вялотекущее состояние. Вызывали на допросы уже не так часто – один-два раза в месяц. За первые полтора года допросили сотни человек, собрали документов более чем на 150 томов (остальные тома укомплектовывались после июня 2015 года, насколько я понимаю). И вот в конце июня к нам утром постучали вооруженные товарищи в масках, в который раз обыскали дом.  Дети спали. Благо оперативники не шумели, сделали опись, забрали мужа и увезли. В этот раз уже никто мне не говорил, что с ним будет все в порядке. Все делали свою работу. Главное, на что я надеялась, чтобы мальчишки не увидели, как увозят отца.  Не увидели.

В тот день пятерых белгородцев увезли в Москву. Четверо из них не могли даже предположить такого развития событий. Да что они! Я ведь тоже была уверена, что дальше допросов дело не сдвинется. Наша плоская земля, по версии славян, держится на трех слонах: материальном мире, идеализме и мистицизме. Плоская земля – плоское суждение человека. Односложные ответы – «да» или «нет». Так вот и я восприняла это нелепое УД, односложно ответив «нет». А оказалось, что между моим «нет» и следственным «да» образовалось новое УД – приблизительно о том же самом, но с дополнительными персонажами. И вот уже третий год в залах суда вытягивают эту бесконечность абсурдных предположений.

Вспоминается тот фараон, у которого правда всегда одна. Но наша история, к сожалению, без фараона с его единственной правдой. И сколько таких историй по России, страшно представить. Сухая статистика: каждый шестой российский предприниматель – под следствием. Эти люди создавали или руководили средними и крупными предприятиями, обеспечивали товарами и услугами население, платили зарплату и налоги – помогали росту экономики. А теперь страницы деловых журналов пестрят интересными статьями о «бизнесе за решеткой». Или это я теперь только такие читаю?

Вернемся в июль 2015 года. Несколько дней пятеро белгородцев просидели на допросах ни где-нибудь, а в здании ФСБ на Лубянке. Потом их отправили в СИЗО «Матросская тишина»: в разные камеры, на разные этажи в разных корпусах. Одним из плюсов «Матросской тишины» (в любой ситуации можно найти плюсы) является возможность расширить круг интереснейших знакомств. Правда, и тут важна удача, так как есть удачные блоки и неудачные.

Хорошая «хата» – это адекватные соседи и возможность нормально питаться. Питание в СИЗО – это отдельная тема. Есть интернет-магазин с обширным ассортиментом товаров или возможность сделать передачу из разрешенных продуктов. Сидеть в СИЗО – дело затратное. Комплексный обед на один день стоит около 350 рублей. Раз в месяц возили сумки с продуктами (не более 30 кг в месяц). А сколько разных условностей: чай только черный рассыпчатый, конфеты без фантиков, «Роллтон» без приправы, все в прозрачной упаковке, пюре быстрого приготовления то пропускают, то вычеркивают из списка и т.д. 

Очереди в 2015 году были ужасные (только через год появилась возможность записаться через интернет). Особенно сложно для приезжих: рано утром с вокзала с огромной сумкой мчишь сначала на метро, потом на троллейбусе на ул. Матросская тишина, чтобы встать в очередь на передачу (удачно, если успеваешь передать продукты в этот же день). Несколько раз я не успевала. Местные занимают очередь еще ночью. Вопрос, почему местом содержания подозреваемых по этому делу выбрали Москву, так и остается без ответа.

Впрочем, жизнь в СИЗО идет своим чередом. Есть и спортзал, и библиотека, и, как я писала выше, много интересных людей: политики, ученые, бизнесмены и даже представители террористических организаций. Хотя последние персонажи появились уже в «Медведе» (СИЗО № 4). Первые полтора года следственный комитет не разрешал свидания, поэтому общение было только одно – электронные письма (30 руб./страница и 30 руб. – бланк ответа). Виделись мы с мужем только в здании суда на слушаниях.

Лето и осень того года были сплошным ежедневным кошмаром. Современная «жена декабриста» – один из немногих незащищенных социальных классов. Почему? Все просто. Подозреваемый – это статус, фактически, между «волей» и «неволей». Поэтому и жены обвиняемых, фактически, при мужьях. На тот момент, когда забрали Стаса, двое наших сыновей ходили в детский сад. Разумеется, я до сих пор и словом не обмолвилась, что муж в СИЗО, ни в садике, ни в школе. Сейчас я понимаю, что правильно сделала, не отдав в тот год в школу старшего сына. 

Мои нервы были на пределе, и, что самое парадоксальное, все начало ломаться: краны, колонки, техника, двери. Что говорить, у нас почти полтора месяца не было воды в доме. Звучит дико, но такие были бытовые катаклизмы. Ремонт завершился, когда уже стало холодно, и электрический обогреватель не справлялся. До этого я возила воду – по сто литров в день. Опять же плюс – руки накачала. Во всем надо искать положительные стороны. Последний год у нас постоянно течет крыша. Не течет только в мороз. Вы скажите, что у многих что-то ломается, течет, разбивается и т.д. Все верно! Просто первые два года я и другие жены были уверены, что вот-вот – и освободят наших. Возможно, некий женский дух ломал все в доме и вокруг, призывая хозяина вернуться. Да, не все так четко и просто в этой жизни.  

Иногда задумываешься, о чем думают заказчики этих уголовных дел, ломая столько семей? В общем-то, я тоже не святая и «отрабатываю» карму. Сложнее всего детям. Как объяснить первокласснику, что такое хорошо, а что такое плохо? Как объяснить администрации и учителю, что ребенок растет без отца, но родители не в разводе, что папа не может прийти в школу и заняться ремонтом. Да, многие матери-одиночки в таком положении. Но эти женщины могут подойти и ясно заявить: я воспитываю ребенка одна! А как мне объяснить школьному психологу, что у мальчика полная семья, не вдаваясь в подробности.

Психика расшатывается, нервы ни к черту. Возможно, это главная задача, с которой необходимо справиться в сложившейся ситуации. Второй момент: работа. Первоклассник и дошкольник плюс папа в СИЗО – это смесь не для карьерного роста и собственной реализации. И еще мучительные вопросы к государству – какова цель содержания предпринимателей за решеткой? Кому от этого легче, кроме заказчика? Разве правильно лишать человека свободы, когда он не опасен для общества? Разве правильно семье терпеть лишение мужа и отца? Весь этот «карточный домик», выстаиваемый все эти годы, давно превратился в абсурдную театральную постановку «Зазеркалье». Потому что правильно должно быть совсем по-другому.