Делать вопреки

Несколько лет назад я начал делать первые шаги в производстве металлоконструкций и изделий из металла. Сначала это были поставки по кооперации, затем, уже в процессе работы, стала вырисовываться производственная структура, основанная на создании своеобразного кооператива, где каждый из учредителей должен был играть определенную роль. В таком виде структура просуществовала недолго, превратившись фактически в конгломерат, где каждый из участников, я в том числе, организовали собственные производственные площадки и, в зависимости от технической оснащенности, начали передавать заказы друг другу.

Производственники, особенно российские, как правило, угрюмые, необщительные люди, поэтому им достаточно тяжело дается общение с заказчиками. Чем глубже я погружался в производственные вопросы, тем чаще вспоминал представителей советской школы. Они сколотили свои активы в лихие 90-е, во времена дикой приватизации, и привыкли «зубами выгрызать» заказы. Сейчас эти «динозавры от производства» сильно постарели, устали и мечтают либо продать, либо передать бизнес, который, по их мнению, стал тяжкой ношей.

Зыбкая почва

«Деньги стали возможны благодаря людям,

умеющим производить».

В период становления рыночной экономики были дикие проценты по кредитам, но и заработки исчислялись двух-трехкратными размерами. Один из моих партнеров как-то журил меня: «Вы, молодые коммерсанты, совсем охамели, зарабатываете прибыли больше, чем мы. Так вы просто купи-продай, а у нас хлеб тяжелый». В свою очередь, я в шутку предлагал поменяться местами и оценить «высокую» рентабельность торговли металлом, но почему-то желающих не нашлось. Зато в производство пришлось нырнуть мне самому.

И как только я столкнулся с ним напрямую, жизнь стала очень веселой. Стало понятно, почему производственники такие угрюмые и нелюдимые. Ну а какими им быть, если, во-первых, работать приходится на старом, изношенном оборудовании, потому как новое недоступно как по цене, так и по финансовым условиям. Во-вторых, персонал – это извечная головная боль, некий микс из старой гвардии и молодых люмпенов, где постоянно рдеет классовая ненависть, и в любой момент любой сотрудник может развернуться и уйти, а взыскать ущерб за допущенный брак невозможно по определению. В-третьих, заказчики поражают своим легкомысленным отношением к процессу производства, требуя внести изменения задним числом, когда их уже либо невозможно принять, либо приходится прилагать титанические усилия и серьезные ресурсы на допилку и переделку. В-четвертых, кассовые разрывы, постоянно давящие на шею, мозг и руки, плюс к этому – поломки оборудования, грузоподъемной техники, отключения электричества и миллион других сопутствующих организационных и технических проблем. И, наконец, несмотря на кажущуюся планомерность, абсолютная невозможность нормального планирования своей текущей деятельности.

При наблюдении за судорожными метаниями местных агрохолдингов становится понятно – существуют серьезные проблемы недозагрузки производства. И крупные заводы, настроенные на серийное производство, идут конкурировать с малым и средним производственным бизнесом. Яркий тому пример – ЗМС-Технолоджи, решивший вдруг выпускать скамейки, контейнеры ТБО и урны для мусора. Причем, если на открытых торгах по госконтрактам у малого бизнеса есть хоть какой-то шанс получить заказ, то рассчитывать на работу с агрохолдингами не приходится – там по умолчанию ставится задача загрузить внутреннего оператора.

Робкая надежда

«Это было величайшее ощущение жизни:

не верить, а знать».

Хоть какую-то робкую надежду вселяет позиция крупных и средних инвестиционных фондов, решивших «повернуться лицом» к производственному направлению. Недавно руководитель инвестиционного фонда Промсвязьбанка и «Опоры России» Алена Сокова отметила, что «помимо увеличения размера инвестиций, связанного с капиталоемкостью производственных проектов, ключевым является изменение условий инвестирования. Если раньше мы выдавали средства компаниям с доходностью не ниже 25%, то сейчас для нас это условие не является ограничением. Мы понимаем, что доходность производственного бизнеса существенно ниже, чем компаний в сфере торговли и услуг. Вместе с этим мы сохранили проектный подход для малого производственного бизнеса с применением максимального числа программ господдержки». Посмотрим, как это будет реализовываться на практике.

Производственным направлением малый и средний бизнес занимается не благодаря, а вопреки. И таких «вопреки» – масса. Вот только некоторые из них:

1. Отсутствие внятных программ кооперации и задействования технических мощностей малого бизнеса. По сути, малые производственные предприятия предоставлены сами себе в плане загрузки, практически как в древней Спарте: бросили в море и смотрят, утонет – плохо, выживет – хорошо.
2. Колоссальное бюрократическое давление, начиная от требований норм защиты труда, заканчивая экологическими нормами. Причем носят они все жесточайший карательный характер.
3. Отсутствие квалифицированных кадров, и вместе с тем серьезные материальные риски – при обучении ломается дорогостоящее оборудование, допускается брак, срываются сроки.
4. Производственники находятся под вечным двойным прессом как со стороны властей с требованиями выплачивать устанавливаемые местными законами уровни зарплат, так и со стороны заказчиков, срывающих все договоренности по платежам и приемке продукции.

Проблемы-то понятны, но возникает извечный вопрос – что с этим делать? Стандартных рецептов, к сожалению, не существует. Более того, у меня перед глазами ужасающая статистика – за последние 10 лет 75% компаний-заказчиков перестали существовать в прямом смысле слова. Реорганизации, ликвидации, банкротства. Компаний с историей, особенно в моем секторе бизнеса, несколько десятков. Остальные – либо мечтатели, надеющиеся быстро и безболезненно заработать, либо залетные мошенники-гастролеры.

Кто такой Джон Голт?

«Нет плохих мыслей, кроме одной:

отказа от мыслей».

Может быть, действительно стоило бы поступить так, как предлагалось в известной книге Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»? Там очень подробно описывается общество, в основе которого лежат бюрократия и культура, восхваляющая эгалитаризм, социальную ответственность предпринимателей перед обществом. Джон Голт становится первым, кто сознательно и открыто отказывается признавать общественные интересы выше личных. В дальнейшем он начинает убеждать других талантливых людей в различных областях (музыкантов, изобретателей, банкиров, промышленников) прекратить свою деятельность, чтобы своими действиями они не поддерживали систему, направленную на достижение социальных интересов в ущерб их личной выгоде.

Заканчивается все это фактической организацией забастовки талантливых людей, которую организует Голт. Прежде всего, он оказывает влияние на изобретателей, бизнесменов и промышленников, призывая бастовать против законов, нарушающих их права. Голт лично встречается с наиболее успешными капиталистами и систематически склоняет их последовать его примеру: один за другим они уничтожают или просто бросают свой бизнес. И в стране наступает всеобщий упадок.

Только вот есть в российских предпринимателях, с которыми я лично знаком, такая черта, как упертость. Мы же будем делать вопреки всему – разговорам, обстоятельствам, препятствиям, порой даже здравому смыслу. Именно это придает российскому бизнесу колоссальный потенциал, и именно это становится миной замедленного действия. Потому что рано или поздно любое начинание сталкивается с дефицитом энергии для его реализации. Вот конкретно сейчас у меня еще есть идеи, проекты, желание их реализовывать и идти вперед. А ведь завтра их может уже и не быть.

Мечты вслух

«Мне не нравятся люди, которые на всех углах кричат о том,

что трудятся исключительно на благо общества».

Как же тут не вспомнить выступление Евгения Савченко касательно развития производственного направления на расширенном заседании Совета при губернаторе области по развитию Белгородской агломерации. «Как минимум должно быть 30 технопарков в Белгородской агломерации, – уверенно заявил губернатор. – Даже если у них будет по 10 резидентов, по 10 предприятий, то это уже будет 300 предприятий. Если на каждом из них будет работать в среднем по 100 человек, то уже 30 тысяч новых рабочих мест, хотя мы ставим задачу создать не менее 50 тысяч рабочих мест».

А затем губернатор рассудил так о добавленной стоимости, создаваемой людьми: «Подсчет простой: 75 лет (продолжительность жизни) умножается на среднегодовое душевое производство. Расчет по России показывает, что одна человеческая жизнь стоит 20 миллионов рублей, а семьи из пяти человек, соответственно, 100 миллионов рублей. Именно столько среднестатистическая семья создаст или произведет новой стоимости в условиях нынешней макроэкономической ситуации в течение своей жизни. А для того, чтобы такая семья состоялась, нужно сегодня государству вложить всего пять миллионов рублей». Как же хочется в это верить!

Тем не менее, определенные позитивные изменения есть. Так, заявлен к исполнению довольно амбициозный проект, представленный Олегом Абрамовым, под названием «Программа 500/10000», в котором появилось желание поучаствовать. Согласно данных департамента экономического развития, будут задействованы 186 сельских поселений, на которых расположено свыше 250 инвестиционных площадок (вот только где бы на них посмотреть?) В результате чего планируется создать 500 малых промышленных предприятий, при этом на текущий момент, по данным того же департамента, уже инициировано 84 проекта. Разумеется, хотелось бы, чтоб для выполнения столь важной программы все данные о проектах находились в свободном доступе, существовали какие-то дорожные карты для реализации данного начинания. Тогда может быть, что-то наконец-то получится благодаря, а не вопреки.

*Все цитаты из книги Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»